В начало | Генеалогия | Библиотека | Эл. издания | Фотографии |
Высочайшим
повелением, последовавшим в 6 день Сентября 1913 года, согласно
определению Правительствующего Сената, по Департаменту Герольдии, от 14
Марта/22 Мая 1913 года, признан в потомственном Дворянстве, с правом на
внесение в шестую часть Дворянской родословной книги, Коллежский
Ассесор Константин Петров Григорович-Барский, по происхождению его от
Самуила Бартошевича-Григоровича, состоявшего с 1663 по 1669 год в
должности коморника Трокского воеводства, сын которого Иван Самуилов
Григорович владел, на праве вотчинном, недвижимым населенным
крестьянами имением Висмонтовичи, в Слонимском повете, унаследованном
от названного отца его.
Определением
Правительствующего
Сената, по Департаменту Герольдии, состоявшимся 19 Декабря 1913 года,
причислены к сему роду: жена вышеупомянутого Константина Петрова
Григоровича-Барского - Елена Иосифова, урожденная Гимер, и сыновья их:
1) Петр Константинов, с женою Наталиею Борисовою, урожденною
Кашкаровой, и сыном их Константином Петровым, и 2) Иосиф Константинов
Григоровичи-Барские.
Иван (1600-е) Кирилл (Кассиан) Иванович Григорий Иванович Василий Григорьевич (1701-1747) Параскева Григорьевна (до 1778) Анна Григорьевна (ок. 1710) Иван Григорьевич (1713-1791) Феодора Григорьевна Екатерина Григорьевна Михаил Иванович (1744) Александр Иванович (1749-1794) Иоаким Иванович (1752) Иван Иванович (1758 - ок. 1733) Степан Иванович (1762) Иван Александрович (1777-1831) Наталья Иоакимова Сидорецкая (1777) Роман Александрович (1780-1839) Мария Иоакимовна Нечаева (1781) Елена Иоакимовна Миславская (1791-1866) Александр Акимович (1798-1864) Петр Александрович (1822-1907) Николай Александрович (1824-1905) Виктор Александрович (1835-1905) |
Наталия Иоакимовна (1777-19.5.1817), в замужестве СидорецкаяДочь Иоакима Ивановича. Жена купца Дамиана Леонтьевича Сидоренкова / Сидорецкого (1767-1835). Брак 24.7.1793.
Дети: Николай (1.5.1794), Петр (12.6.1795-26.8.1872), Гавриил (25.3.1797-27.2.1800), Яков (9.10.1798), Дмитрий (10.2.1801-7.10.1801), Анна (30.7.1802); Федор (4.2.1805-1823), Мария (1807), Александр (16.3.1811-6.7.1816), Евдокия (1812), Иван (11.6.1814-13.6.1817), Федот (18.5.1817). Семья сына в 1866 г. Петр Дамианович, коллежский советник, штаб-лекарь Военного госпиталя в Феодосии. Ольга Павловна (Чериванская) (1830). Дети: Василий (25.12.1853), Елена (20.5.1856), Григорий (30.1.1859-31.3.1878). Василий и Григорий Сидорацкие стали революционерами. Яков Дамианович перечислен в 1840 г. в московкие мещане. Ревизская сказка 1782 г. ДАКО, ф.295_оп.1_спр.65. Л. 354 об. Исповедная ведомость Притисконикольской церкви. 1786 г. ЦДIАК. Ф. 127, о. 1015, д. 86, л. 17. Ревизская сказка 1795 г. Л. 470. ДАКО_ф.280_оп.2_спр.14. Метрическая книга 1793 г. Соборная Успенская церковь. Ф. 127, о. 1012, д. 977, л. 53. Брак. В июле. 24. Обвенчан священником Иосифом Сементовским киевский мещанин молодец Дамиан Леонтиев Сидоренков лет "24" с девицей Киевского Купца Акима Барского дочерью Наталиею лет "15" в неимении родства и никакого к бракосочетанию препятствия поручителями были и к присяге приведены киевские купцы Роман Яруцкий и Иосиф Дукиевский и своеручно подписались. Метрическая книга 1794 г. Соборная Успенская церковь. Ф. 127, о. 1012, д. 990, л. 5. Николай. МК 1795. Рождества Предтечи. 12 Июня. Окрещен свящ. Иоанном Нарожницким младенец Петр законных родителей Демяна Леонтиева Сидоренка и жены его Наталии. Восприемник был киевский купец Георгий Роменский. МК Киевоподольской ц. Рождества Предтечи. Март 1797 г. 25 от законных родителей купца Демяна Сидорацкого и жены его Наталии Якимовой родился сын Гавриил, восприемник был Иван Иванов Прилуцкий, сын купца Ивана Прилуцкого. МК Киевоподольской ц. Рождества Предтечи. Октябрь 1798 г. 9. От киевского купца Дамиана Леонтиева Сидорацкого и жены его Наталии Якимовой родился сын Иаков, окрещен приходским свящ. Симеоном Александровским, коему восприемником был киевского купца Ивана Прилуцкого сын Иван Прилуцкий. Февраль 1800 г. 27. У киевского купца Демяна Лентиева Сидорацкого преставися младенец Гавриил... 3. Метрическая книга Киево-Подольская Рождества-Предтеченская церковь. Февраль 1801 г. 10. От киевского купца Дамияна Леонтиева Сидорацкого и жены его Налии Якимовой родился сын Димитрий окрещен приходским свящ. Симеоном Александровским, коему восприемник был киевский купец Иван Прилуцкий. Октябрь 1801. У киевского мещанина купца Дамияна Сидорацкого преставися младенец Димитрий... 1. Метрическая книга 1802 г. Киево-Подольская Рождества-Предтеченская церковь. Ф. 127, о. 1012, д. 945, л. 5. 30 июля. Анна. Крестная Елена Иоакимовна. Исповедная роспись 1807 г. Киево-Подольская Притиско-Никольская церковь. Ф. 127, о. 1015, д. 180, л. 410. Исповедная роспись 1810 г. Киево-Подольская Притиско-Никольская церковь. Ф. 127, о. 1015, д. 201, л. 570. Метрическая книга 1811 г. Киево-Подольская Притиско-Никольская церковь. Ф. 127, о. 1012, д. 1340, л. 13. Александр. 16 марта. Метрическая книга 1811 г. Киево-Подольская Притиско-Никольская церковь. Ф. 127, о. 1012, д. 1340, л. 24 об. 9.9. + Леонтий. Метрическая книга 1814 г. Киево-Подольская Притиско-Никольская церковь. Ф. 127, о. 1012, д. 1379, л. 44. Иоанн. Ревизская сказка 1816 г. ДАКО. Ф. 280, оп. 2, д. 232, л. 442 об.-443. Исповедная роспись 1816 г. Киево-Подольская Притиско-Никольская церковь. Ф. 127, о. 1015, д. 242, л. 222 об. МК 1817. Май. 127-1012-1423-33 об. МК 1817. Май. 127-1012-1423-36 об. Июнь. МК Соборно-Успенской ц. 1820 г. Обвенчаны... первым браком поветового города Остра козак Иван Иванов сын Ярош, коему лет 24, с девицею киевского мещанина Демяна Сидорацкого дочерью Анной, коей лет 18. Кол.рег. Никифор Нестерович Киевский. Киевский мещанин Феодор Коробкин. Ревизская сказка 1834 г. ДАКО. Ф. 280, оп. 2, д. 595, л. 575-577. 1834 г. ИР ц. Николая у Московорецких ворот. ГБУ "ЦГА Москвы"Фонд №203Опись №747Дело №1234. Киевский гражданин Яков Дмеьянов Сидорацкий. 33. Ревизская сказка 1850 г. Феодосия, Соборная Александро-Невская ц. Сентябрь 1852 г. Феодосия, Соборная Александро-Невская ц. Декабрь 1853 г. 25. 31. Василий. Коллежский советник Петр Дамианов сын Сидорацкий и законная жена его Ольга Павлова дочь, оба православного исповед. Священник Николай Трегубов и жена коллежского асессора Ефросинья Иванова дочь Пируцкая. Киев, Подольская Царе-Константиновская церковь. Май 1856 г. Киев, Подольская Царе-Константиновская церковь 1859 г. Исповедная роспись 1866 г. Киево-Подольская Царе-Константиновская церковь. Ф. 127, о. 1015, д. 1111, л. 16. Поместье Сидорацких. Из кн. Л. Похилевича "Уезды Киевский и Радомысльский : Стат. и ист. заметки о всех населен. местностях в этих уездах и с подроб. картами их / Собр. Лаврентий Похилевич. - Киев ; Санкт-Петербург : Н.Я. Оглоблин, 1887". Исповедная ведомость 1874 г. Сидорацкий Василий Петрович. 3. 1854, Феодосия – ? 5. Из дворян. 6. По окончании Киевской военной гимназии, поступил в Михайловское артиллерийское училище в Петербурге, откуда вышел, не окончив курса, в феврале 1873 г. 7. 1872 г. 8. «Чайковцы». 10. Пропагандист. В 1872 г. принадлежал к группе юнкеров училища, с которыми занимались Л.Э. Шишко и С.М. Кравчинский, заведовал вместе с Д.А. Аитовым, Н.Н. Тепловым тайной библиотекой. Вместе с членами кружка «артиллеристов» намеревался «идти в народ» и с этою целью работал в слесарной и кузнечной мастерской В.А. Богомолова; принимал участие в организации этих мастерских. Сотрудничал в «Правде» и «Вольном слове». В 1883 г. начал изда вать журналы «Вольная мысль» и «Нигилист», прекратившиеся на первых номерах. В 1880–1890-х гг. проживая в Париже, напечатал в своей типографии огромное количество сборников и брошюр (свыше 300 названий), показывавших расстройство его умственных способностей (сборники выходили под редакцией «государственного преступника» и «императора русской революции» В. Сидорацкого). 12. В эмиграции сошел с ума. 13. Арестован в ноябре 1873 г. и привлечен к дознанию по Долгушинскому делу; при обыске обнаружены запрещенные книги. С 3 января по 12 февраля 1874 г. содержался в Петропавловской крепости, после чего пере веден в Петербургский тюремный замок. 15 июля 1874 г. судом ОППС признан виновным и приговорен к трехдневному аресту. Вторично привлечен к дознанию в 1875 г. ввиду обнаружения в конверте Петербургского учетного банка посланной им для печати в журнал «Вперед» «корреспонденции преступного содержания». После обыска, обнаружившего у него запрещенные издания, заключен в тюрьму. В 1875 г. проживал под надзором полиции в Повенце Олонецкой губ. По определению I департамента Сената от 14 января 1876 г. дело о по сылке корреспонденции прекращено. 14 мар та 1876 г. водворен в Пудоже, откуда 10 ав густа скрылся. Жил в Петербурге под чужой фамилией. Арестован в Петербурге 14 июля 1877 г. и со 2 августа содержался в Петропавловской крепости. По Высочайшему по велению 9 марта 1878 г. дело разрешено в административном порядке с высылкой его под гласный надзор полиции в одну из самых отдаленных местностей Европейской России. С 15 мая водворен в Шенкурске Архангельской губ. Привлечен к новому дознанию, возникшему 17 августа 1878 г., по обвинению в том, что, проживая под надзором в Шенкурске, принял участие в устройстве 11 августа вместе с другими поднадзорными «иллюминации» по случаю убийства Н.В. Мезенцова. В октябре 1878 г. бежал из Шенкурска, но был задержан на другой день. По Высочайшему повелению от 29 ноября 1878 г. дело об участии его в «иллюминации» разрешено в административном порядке с высылкой его под надзор полиции в Восточную Сибирь; предназначался к отправке в Якутскую обл. Вследствие расстроенного здоровья, по ходатайству его жены, шефом жандармов было сделано распоряжение о переводе его под надзор полиции из Шенкурска в южную часть Западной Сибири. Водворен в Кургане Тобольской губ. Находясь в Кургане, 28 марта 1881 г. отказался от присяги Александру III и подал по этому поводу мотивированное заявление. По постановлению Особого совещания от декабря 1881 г. освобожден от гласного надзора с подчинением негласному. В середине января 1882 г. выехал в Петербург. 14. В 1882 г. выехал за границу. Проживал в Париже. 16. Календарь «Народной воли» на 1883 год. Женева, 1883; Бурцев В. За сто лет (1800–1896). Сборник по истории политических и общественных движений в России. Лон дон, 1897; Хроника социалистического дви жения в России. 1878–1887. Официальный отчет. М., 1906; Государственные преступления в России ХIХ в. Сборник из политических процессов и других материалов, относящихся к истории революционных и оппозиционных движений в России. Т. I, III. СПб., 1906; Аптекман О.В. Московские «чайковцы» // Русское прошлое. II. 1923; Невский В.И. Т. 2. Вып. 4. Возилов В. В. "Забытый нигилист" Василий Сидорацкий В. П. Сидорацкий. "Весь Ломоносов" Сидорацкий Григорий Петрович. 3. Около 1859, Киев – 31.03.1878, Петербург. 5. Из дворян, сын землевладельца. 6. В 1870 г. поступил в Киевскую военную гимназию, из которой вышел в 1874 г. по собственному желанию. В 1878 г. был студентом Медико-хирургической академии. 7. 1875 г. 8. «Всероссийская социально-революционная организация». 10. Пропагандист. Оставив дом родителей в мар те 1875 г., с подложным паспортом на имя крестьянина Григория Зайцева переехал в Тулу. Работал на сахарном заводе в Богородицком у. Тульской губ. и вел пропаганду среди рабочих. Во время демонстрации 31 марта 1878 г. около здания окружного суда в Петербурге по поводу оправдания В.И. Засулич стрелял из револьвера в жандармов и был убит (по другой версии застрелился сам). 4 апреля 1878 г. на его похоронах была организована демонстрация. 11. «Процесс 50-ти». 12. Погиб в перестрелке с жандармами. 13. Арестован 7 сентября 1875 г. в Туле на собрании на квартире О. Любатович; при обыске в чемодане найдено большое количество запрещенных книг. Привлечен по делу о противоправительственной пропаганде («дело 50-ти»). По освобождении из-под стражи до решения дела по распоряжению начальника Киевского ГЖУ от 27 мая 1876 г. подчинен секретному надзору в Киеве. Предан 30 ноября 1876 г. суду ОППС. По распоряжению начальника Киевского ГЖУ от правлен 15 декабря 1876 г. из Киева в Петербург. Признан виновным в принадлежности к противозаконному сообществу и 14 марта 1877 г. приговорен к заключению в смирительном доме в течение шести недель. 16. Календарь «Народной воли» на 1883 год. Женева, 1883; Бурцев В. За сто лет (1800–1896). Сборник по истории политических и общественных движений в России. Лондон, 1897; Сидорацкий В.П. Дело Сидорацкого. Париж, б. г.; Хроника социалистического движения в России. 1878–1887. Официальный отчет. М., 1906; Государственные преступления в России ХIХ в. Сборник из политических процессов и других материалов, относящихся к истории революционных и оппозиционных движений в России. Т. II. СПб., 1906; Кункль А. Вокруг дела В. Засулич // Каторга и ссылка. 1928. I (38); Невский В.И. Т. 2. Вып. 4 Некролог, написанный Г. В. Плехановым. *** Красный архив [Текст] : Исторический журнал. 1922-1941. Письмо А. И. Эртеля об убийстве Сидорацкого 31 м а р т а 1878 г. Сообщ. С. Любимов. 1926, 1 (14), стр. 250—252. Письмо в редакцию «Северного вестника». 14 том. Из записной книжки архивиста.
Письмо А. И. Эртеля об убийстве Сидорацкого 31 марта 1878 года. Покушение 24 января 1878 г.
Веры Ив. Засулич, «первой русской террористки», как ее
называли, на петербургского градоначальника Ф. Ф. Трепова, виновника
бессмысленной расправы с заключенным Боголюбовым, нашло горячий отклик
в обществе и произвело огромное впечатление, как протест во имя
человеческого достоинства, против жестокости и притеснений. Потрясение,
вызванное им в обществе, было громадно. Пресса старательно и успешно
разъясняла, что выстрел Засулич был направлен собственно не лично
против Трепова, а против принципа административного произвола, от
которого стонала и страдала вся Россия.
Из органов ежедневной прессы наибольшее внимание делу Засулич уделяла незадолго до этого возникшая газета под названием «Северный Вестник». Издателем ее был Евгений Федорович Корш, известный критик и публицист, переводчик на русский язык сочинений Куглера, де Каррьера, Фюстель де Куланжа и др. Несмотря на то, что «Северный Вестник» начал выходить в свет лишь в 1877 г., он уже успел привлечь к себе внимание администрации и навлек на себя кару, выразившуюся в запрещении розничной продажи. После процесса В. Засулич, когда правительство вступило па путь усиленных репрессий, «Северный Вестник» первый подвергся закрытию. Меньше чем через неделю после судебного разбирательства дела Засулич, 5 апреля 1878 г., министр внутренних дел ген.-адъют. Тимашев представил Александру II следующий всеподданнейший доклад: «Вследствие судебного решения по делу Веры Засулич почти все ежедневные петербургские газеты приняли по отношению к правительству враждебный и вызывающий тон, который не может быть терпим без самых вредных последствий для общественного спокойствия. В настоящее тревожное время обыкновенные, предоставленные законом министру внутренних дел меры воздержания печати от увлечений не могут оказываться действительными. Предостережения, только что данные двум газетам [«Голос» и «Русский Мир»], и воспрещение розничной продажи двух других [«Русское Обозрение» и «Северный Вестник»] не произвели желаемого впечатления. Чтобы сдержать такое предосудительное и опасное направление печати, представляется необходимым пример строгости, по крайней мере над тою из газет, которая наиболее отличалась в последние дни представлением деятельности высшей администрации в ненавистном виде и возбуждением враждебных к ней чувств в обществе и особенно в молодежи. Газета эта — «Северный Вестник», издаваемая под влиянием лиц, которые давно уже известны своею неблагонамеренностью. В виду изложенных обстоятельств считаю долгом ходатайствовать перед вашим императорским величеством о разрешении воспретить означенное издание». В тот же день на докладе Тимашева Александр II написал: «Совершенно дельно», и «Северный Вестник» покончил, таким образом, свое существование. С. Любимов.
М. Г. В добавление к сведениям о прискорбном происшествии 31 марта, позвольте и мне как очевидцу сообщить некоторые подробности. Проезжая 31 марта, в 8-м часу вечера, по Шпалерной улице к Воскресенскому проспекту, я увидел, что по проспекту этому бегут густой толпой пешие жандармы, человек 15—20, по направлению от Фурштадтской. Это меня удивило; я поторопил извозчика. Когда мы обогнули угол Шпалерной и Воскресенского, я увидел большую толпу народа, копошившуюся на панели у дома Шуленбурга, что на углу проспекта и Фурштадтской; около толпы сновали городовые. Поравнявшись с толпой, я приказал извозчику ехать тише и около самого тротуара, чтобы узнать, в чем дело. В середине толпы слышались вопли, рыданья, крики... Народ все прибывал да прибывал отовсюду... Много было говору и гомону... Тут из самой середины кишащей толпы выделился полицейский чиновник и обратился ко мне с просьбой уступить извозчика. Из его резких, произнесенных взволнованным голосом фраз я только понял, что ему для чего-то крайне нужен был извозчик. Я поспешил слезть с дрожек и вмешался в толпу. На мои вопросы: «что тут такое?» одни отвечали: «раненый», другие — «убитый». Все было взволновано, кричало, суетилось, слышались энергичные возгласы, толки, и среди этого разнородного гомона разносилось чье-то словно детское всхлипыванье, чьи-то отчаянные рыданья... «Господи! Что же это такое? за что?», страдальческим голосом стонала какая-то женщина, ломая руки. В то же время из толпы подняли и понесли к дрожкам труп какого-то человека. При этом в толпе говорили, что «незачем везти его в участок», что «он уже холодный»... Я спросил: «Кого убили?». Некоторые из толпы отвечали : «Это — Сидорацкий!». Я видел этот молодой труп. На правом виске чернелась рана, из нее просачивалась еще свежая кровь; всю щеку тоже залила кровь и уже запеклась на ней корявым темно-багровым слоем. Лицо было спокойно; ни малейших следов мучительной агонии, обезображивающей иногда лица умерших, не было на нем. Печать чего-то строгого, сумрачного почила на этом лице; руки бессильно висели, словно плети... Люди, окружившие дрожки с трупом, все были люди с сдержанными, серьезными лицами. Сосредоточенно вглядывались они в застывшие черты Сидорацкого... То были мужчины. Совсем не тем характером отличались женщины. Некоторые из них как-то нервно охали, ломая руки, другие глухо стонали, стиснув зубы, вперив глаза в окровавленное лицо; иные плакали... Особенно поразил меня детский, надрывающий плач одной барыни. Ужас искривил черты ее лица. Вся она дрожала и ежилась, словно от холода, и жалась к дорогому, может быть, трупу... Больно было смотреть на нее. Видимо растерявшийся полицейский чиновник дрожащим голосом торопил извозчика и вежливо просил публику: «не мешать — отойти от дрожек». Наконец, дрожки двинулись и поехали к Фурштадтской. На панели, недалеко от дома, стояла большая лужа крови. Толпа сплотилась около этой лужи и горячо рассуждала о происшедшем... В это время какой-то благообразный господин, проходивший мимо, спросил: «Что тут такое?». Около него стоял городовой. «Да ишь, застрелился какой-то», — сказал он. Но тут одна барыня со слезами на глазах, сильно взволнованная, дрожащим голосом вскрикнула: «Да не верьте вы им! Я сама видела»... «Да, да!, — подхватили другие, — кому же придет охота стреляться в толпе, как будто для этого не нашлось бы другого места?» Городовой молча отошел в сторону; любознательный господин тоже поспешил уйти. Толпа не расходилась... Показался длинный ряд конных жандармов. «Ры-сь-ю» — раздалась команда. Толпа испуганно озиралась и быстро расходилась. Нервы у меня страшно расстроились. Голова горела; плакать, рыдать хотелось. В груди что-то сжималось до боли, до муки сжималось. Я побрел на Фурштадтскую. Часа через два я опять прошел по кровавой панели. Темная лужа крови все еще выделялась среди белых плит. Прохожие ступали по ней и разносили ее на подошвах сапог. Они не сторонились от этого жидкого, темного пятна; они не думали, что это — кровь человека. А. Эртель.
Р. S. Я надеюсь, что другие газеты перепечатают мое письмо, в видах возможного уяснения истории 31 марта. 1) Именно на страницах навлекшего кару «Северного Вестника» должно было появиться ниже печатаемое письмо А. И. Эртеля, случайно оказавшегося 31 марта 1878 г. на месте убийства Сидорацкого . Оно заключает в себе чисто художественное описание переживаний толпы, присутствовавшей при совершении кровавой расправы с Сидорацким. Помимо того литературного значения, которое оно представляет собой как произведение крупного впоследствии художника, оно любопытно также и тем еще, что является одним из наиболее ранних произведений А. И. Эртеля (он начал печататься с 1879 г.). Письмо это, несомненно, является важным историческим документом последних лет царствования Александра II благодаря той живой и художественной передаче общественных настроений, которые . были подмечены Эртелем и с искусством тонкого мастера изображены. Свое письмо Эртель адресовал на имя редакции «Северного Вестника». Сохранившееся в делах б. цензурного ведомства, оно не попало в печать в виду того, что было доставлено в редакцию «Северного Вестника» как раз накануне того дня, когда последовало приказание царя о прекращении этой газеты. 2) Дело глави. упр. по делам печати 1877 г., №, 120. |