Современная библейская наука
(отрывки из книги проф. прот. Ф. Стилианопулоса
The New Testament: An Orthodox Perspective. Holy Cross Orthodox Press
1997).
Осведомленное и ответственное чтение Писания не может обойти вызова науки. Наука – это концентрированное и систематическое изучение предмета, чрезвычайно плодотворная и достохвальная деятельность, которая так же стара, как цивилизация. Древние египтяне и вавилоняне имели своих учителей мудрости. Евреи, греки и римляне высоко ценили учение и образование. Сама по себе Библия является продуктом учености и содержит примеры научной деятельности. Например, книга Сираха ясно указывает на одного из учителей Израиля, имевшего школу и создавшего эту книгу, позднее переведенную на греческий язык его племянником. Евангелие от Матфея, написанное христианским учителем, который вынес «из своей сокровищницы новое и старое» (Мф. 13:52), свидетельствует о тщательном интеллектуальном труде по собиранию поучений Иисуса в длинные беседы, такие как Нагорная проповедь (Мф. 5-7). Ап. Павел, бывший фарисей и образованный полиглот и законник, был способен дать обширную аргументацию при обсуждении спорных вопросов среди евреев и христиан, о чем свидетельствуют его письма к римлянам, коринфянам и галатам. Церковные отцы также культивировали ученость на основе Писания и классического наследия. Несмотря на знаменитый скептический вопрос Тертуллиана «что общего у Афин с Иерусалимом?», отцы Церкви ценили классические традиции и делали то, что всегда должны делать ученые: они поощряли и обеспечивали образование в соответствии с нуждами и средствами своей эпохи.
Библейскую науку часто называют экзегезисом, интерпретацией или герменевтикой, используя эти термины взаимозаменямо, хотя имеются важные различия в их значении. Экзегезис выясняет авторский смысл текста. Интерпретация имеет дело с особенностями читательского восприятия текста. Герменевтика изучает методы и принципы как экзегетики, так и интерпретации – это теория целостного искусства библейского исследования.
Современные методы интерпретации (герменевтики).
Группа историко-критических методов включает: текстуальную критику, устанавливающую наиболее правильное чтение в случаях расхождений в рукописях; историческую критику, выясняющую буквальный смысл сообщаемой евангелистами информации; критику источников, исследующую историю формирования евангельских текстов; формальную критику, выявляющую использованные в Евангелиях литературные жанры; критику редакций, определяющую богословские цели авторов Евангелий. Новая литературная критика – вторая группа методов, включающая структурализм, описывающий глубинную структуру текста; повествовательную критику, изучающую логику событий в евангельских повествованиях; риторическую критику, анализирующую приемы, использованные авторами для большего воздействия на слушателей и читателей. Методы, условно объединенные в трьетью группу мало связаны или не связаны между собой: критика канона, рассматривающая значение отдельных текстов в соотношении со всем каноническим текстом Священного Писания, а также взаимосвязь библейских текстов и религиозных сообществ, создававших и канонизировавших эти тексты; философская экзистенциальная интерпретация; социальная критика, описывающая социальный и культурный фон евангельских событий; адвокативная (либерационистская, феминистская) критика, имеющая целью защиту интересов различных «меньшинств»; социо-психологический подход, изучающий читательское восприятие Библии. Использование всех этих методов интерпретации позволяет выработать наиболее целостный подход к восприятию Писания и через собственный духовный опыт осмысления новозаветных текстов не только прийти к пониманию того, что хотели сказать авторы Евангелия, но и проникнуть в описываемую ими жизнь, проповедь и духовный опыт Иисуса и его общины.
Сильные и слабые стороны
Честная оценка библейской науки должна учитывать ее главные сильные и слабые стороны. Сильные стороны современных библейских исследований очевидны и многочисленны. Ниже перечислены достижения библейских исследований, в первую очередь историко-критического направления, доминировавшего с 19-го века.
1) Одна из важнейших сильных сторон библейской науки лежит в ее идеале честного, критического поиска истины, используя объективные истирические и филологические критерии. Есть что-то подлинно творческое и животворное в историко-критическом подходе к древним документам и накопленным пластам Предания. В принципе, историко-критический метод равно применим ко всем богословским дисциплинам, включая библеистику, патристику, историю Церкви, догматику и литургику. Хотя абсолютная объективность невозможна, значительная ее мера действительно возможна, как показывают позитивные научные результаты во всех этих областях. Хотя в критическом духе могут содержаться негативные и разрушительные элементы, он оказывает очистительное действие на религиозные традиции, проливая свет на их глубочайшие интуиции и сдерживая их жесткие и фанатичные тенденции. Нужно настаивать на позитивной роли критической способности человека в открытии истины. Это подчеркивали великие отцы Церкви, такие как каппадокийцы. «Умозрительная, критическая и исследовательская способность души является присущей ей добродетелью, хранящей на себе образ божественной благодати» (так утверждал Григорий Нисский в диалоге со своей сестрой Макриной; цитата приведена в работе Я. Пеликана «Христианство и классическая культура», где дается глубокая оценка взаимоотношений между верой и разумом согласно капподокийским отцам). Критическая функция является важным аспектом богословия, как различающей, а не просто повторяющей, дисциплины, стремящейся отличить правду от лжи. Хотя библейская критика допускает глупейшие утверждения и серьезные ошибки, критический подход демонстрирует так же явную способность к самокритике и самокоррекции, которые являются неотъемлемыми и постоянными элементами серьезной науки.
2) Успех библейской критики в лингвистических и текстуальных исследованиях бесспорен. Ученые уделяют исчерпывающее внимание к оригинальным языкам Писания и сравнительному анализу тысяч библейских рукописей. Они воссоздают научный «критический текст» Писания в оригинале, который служит основой для всех современных переводов Библии библейскими экспертами. Плоды научной лингвистической работы включают в себя также изумительный набор грамматик, лексик, согласований и других пособий для систематического изучения Писания.
3) Библейская наука в целом выработала замечательный корпус знаний о Библии и ее содержании, происхождении и развитии в иудаизме и христианстве, так же как и об окружающих их культурах и религиях. Количество словарей, энциклопедий, комментариев, книг и периодических изданий, посвященных изучению Писания, ошеломляет. Благодаря дотошному труду ученых, в наших руках находится огромная обоснованная и точная информация о Библии и ее мире.
4) Критические библейские исследования разъясняют так же бесчисленные библейские институции, концепции и темы, такие как выбор, договор (завет), пророчество, Царство Божие и эсхатология. Теперь об этих предметах мы знаем более, чем когда либо ранее. Далее, библейские исследования проливают неожиданный свет на главные проблемы, традиционно разделявшие христиан, например, Писание и Предание, закон и евангелие, слово и таинство, вера и дела. Благодаря историко-критическому исследованию, теперь те, кто честно хочет разобраться в этих вопросах имеют возможность достичь удивительного уровня консенсуса. Этот экуменический аспект библейской науки облегчает диалог не только между христианами, но и между христианством, иудаизмом и другими религиями.
5) Снимая покровы исторических загадок, скрытых в Священном Писании, библейская наука открывает разнообразие и развитие институций и идей внутри богооткровенного предания иудаизма и христианства. Бесспорная реальность роста и разнообразия в Библии усиливает наше понимание воплощенных и человеческих аспектов Писания, подтверждая и совершенствуя динамический взгляд на вдохновение и откровение. Здоровым побочным продуктом является нечто вроде эпистемологического смирения относительно утверждений, основанных на Писании, в понимании того, что их можно применить с пользой или злоупотребить ими. Подобная научная сдержанность, вызванная сложностью истории и глубиной основных тем Писания, являющихся тайной живого Бога, приводит многих ученых к пониманию того, что библейские эксперты не могут сами по себе найти ответы на все вопросы Библии.
Слабости современной библеистики столь же очевидны, как и сильные стороны. Рискуя чрезмерно обобщить, можно выделить ряд недостатков. Не все отмеченные недостатки в равной мере относятся ко всем ученым и школам. В доминирующей либеральной традиции современной библейской науки можно выделить три области недостатков. Эти области недостатков касаются важных элементов богословия, духовности, и истины Писания.
1) Историко-критический анализ, великая сила науки, может обращаться в тяжелую помеху. Критический анализ настолько концентируется на исторических и литературных деталях текстов и их подоплеке, что без соответствующего синтеза, или, точнее, с кажущейся неспособностью обеспечить синтез, адекватный Писанию, библейская наука теряет видение спасительного свидетельства Писания, саму суть богословия. Можно обвинить библейскую науку в продвижении идеи не спасения благодатью, а спасения делами критического анализа. Богословская дисциплина парадоксально сокращается до исторической дисциплины. Это превращает Библию из источника пастырского попечения в музей литературных, исторических и религиозных данных.
Где отцы Церкви были сильнее всего, а именно, в христоцентрическом богословии Писания, библейские ученые всего слабее.
2) Вторым серьезным недостатком библеистики является нездоровый профессионализм, сосредоточившийс на собственной методологии и утративший духовность Писания. Св. Василий называл интерпертаторов своего времени злоупотреблявших буквой, и утративших дух Писания «технологами», а не «теологами». Для него, как и других отцов Церкви, изучение Писания соединялось с молитвой и христианской жизнью в контексте жизни Церкви. Действительно, большинство великих интерпретаторов христианской древности были епископами Церкви. Богословствование было делом глубокой личной веры, посвященным пастырскому попечению о церковной жизни. Напротив, современные богословские исследования дома в классах и учреждениях высшего образования. Их фокус не в молитве и христианской жизни, а в выполнении академических программ и получении научных степеней. Жажда выражения персональной веры и духовности не удовлетворяется даже в семинариях. Учат ли богословские школы молиться?
3) Третья область недостатков современной библеистики близка ко второй и связана с приверженностью рационалистическим философским идеям Просвещения. Библия интерпретируется как рассказы и повести, причем вопрос об истине не возникает.
Подводя итог рассмотрению сильных и слабых сторон можно сказать, что от библейской науки требуется найти баланс между задачами критического анализа, богословского свидетельства библейских текстов, также как и адекватного выражения веры религиозной общины, для которой эти тексты являются Священным Писанием. Углубление в герменевтику позволяет достичь этого баланса.
Уровни герменевтики и герменевтические факторы
Библейская герменевтика, связанная с эпистемологией – теорией знания, имеет три уровня или измерения. Экзегетический уровень изучает прямой смысл библейского текста, интерпретивный уровень выясняет богословскую интерпретацию Писания, наиболее глубокий трансформативный уровень несет личное духовное откровение. Экзегетический уровень является фундаментом библеистики и в идеале не должен иметь конфессиональных особенностей, которые проявляются на интепретивном уровне. Трансформативный уровень восприятия, благодатно преображающий верующего, постигающего библейскую истину, возможен и без глубоких экзегетических и интерпретивных знаний.
Выделяются также пять наборов герменевтических факторов: 1) вера и разум, как эпистемологические пути (герменевтические подходы) познания истины в Писании; 2) Писание и предание, как герменевтические свительства истины; 3) сообщество верующих и индивидуальные члены, как герменевтические выразители истины; 4) церковная жизнь и современная культура, как герменевтический контекст обсуждения и утверждения истины; 5) человеческая способности и божественная благодать, как герменевтические инициаторы различения и актуализации истины.
Герменевтика и Церковь
Апостольские и патристические основания православной экзегезы обусловлены насущными задачами их служения: созидания Церкви, попечения о ней и борьбы с угрожающими ей ересями. Писание используется для всех основных нужд Церкви: богослужения, проповеди, научения, созерцания, практического руководства и выражения догматов. Три основные особенности православного подхода к Писанию: 1) холистичность (целостность), интегрирующая литературный, исторический и богословский аспекты; 2) церковность, учитывающая, что слово Божие звучит в Церкви и для Церкви; 3) экзистенциальность, духовность, воспринимающая слово Божие в Духе Святом и имеющая преображающую, обоживающую силу. Католический подход также опирается на эти три принципа, но с некоторыми отличиями. В католической библеистике ослаблен третий принцип за счет гипертрофии и формализации второго. Церковность католического подхода к Писанию обращается во внешний авторитет, диктующий строго определенное понимание Писания («магистериум»), которое обедняет заключенную в Священном Писании многомерность смыслов и стесняет свободу личного свидетельства веры. Авторитет Церкви и традиции не должен довлеть над авторитетом Писания, как Слова Божия. В границах единой кафолической традиции есть место свободе и разнообразию экзегезиса. В то же время, в отличие от протестантского подхода, православный и католический подходы подчеркивает, что свобода личного толкования оправдана только пока она не выходит за рамки кафолической традиции, само формирование которой происходило в первоначальной Церкви в условиях, когда Слово Божие воспринималось на слух в церковном собрании вместе с его разъяснением апостолами и епископами. Лучший пример сочетания библейской критики и верности традиции, который можно характеризовать как «просвещенный консерватизм», дали отцы Церкви Афанасий, Василий и Августин.
Трансформативный уровень герменевтики, неразрывно связанный, с одной стороны, с экзегезисом и интерпретацией, а, с другой стороны, со всеми сторонами христианской, церковной, жизни, служит для преображающего, обновляющего воздействия слова Божия на жизнь Церкви, участвуя в теории (боговидении) и практике жизни верующего и содействуя его спасительному обожению.