Григорьев Д., свящ. О. Василий Зеньковский

Григорьев Д., свящ. О. Василий Зеньковский // Русская религиозно-философская мысль XX века. Сборник статей под ред. Н.П.Полторацкого. Одел славянских языков и литературы Питтсбургского университета. Машинопись. Питтсбург, 1975. 594с., 3с.

Протопресвитер о. Василий Зеньковский совмещал в себе пастыря, проповедника и церковного деятеля, философа, богослова и историка русской мыли, неутомимого общественного работника и руководителя православной студенческой молодежи.

Василий Васильевич Зеньковский родился 4 июля 1881 года в городе Проскурове на юге России в семье директора гимназии и происходил из украинского шляхетского рода. Дед его, кавалерийский офицер, выйдя в отставку, стал священником. С детства, как пишет сам о. Василий в своих автобиографических заметках [1], он был религиозным мальчиком. Но в 15 лет, учась в Киевской гимназии, он увлекался Писаревым, принял его натуралистическое мировоззрение и утратил веру в Бога. Однако, еще в гимназии, непрестанно расширяя и углубляя свой умственный кругозор чтением, пытливый юноша начинает сомневаться в утверждениях Писарева, заинтересовывается психологией и начинает серьезно заниматься философией.

Уже с этого раннего возраста определяется широта научных интересов о. Василия. Одновременно с занятием философией он увлекается естествознанием, поступает в 1900 году на естественный факультет Киевского университета и собирается впоследствии заняться медициной и стать врачом. Тогда же, в связи с пятидесятилетием смерти Н.В. Гоголя в 1902 году, по инициативе своего гимназического преподавателя словесности студент естественных наук Зеньковский пишет большую работу о Гоголе и посещает литературоведческие лекции.

В 1904 году, сдав все зачеты и работы на естественном факультете, Зеньковский перешел на филологический факультет и занимался в философском и классическом отделениях. По окончании университета в 1909 году, Зеньковский был оставлен при нем в качестве профессорского стипендиата и одновременно читал курсы «Введение в философию» и «Психология детства» на Женских курсах А.В. Жекулиной. Вскоре же он занял место директора Института дошкольного воспитания.

Незадолго до первой мировой войны Зеньковский ездил в Германию для работы над своей магистерской диссертацией на тему «Проблема психической причинности», вышедшей книгой в Киеве в 1915 году. С 1916 года Зеньковский был экстраординарным профессором философии в Киевском университете.

Еще в ранние студенческие годы произошло возвращение молодого студента-естественника в Церковь. Произошло это, как вспоминает о. Василий, под влиянием чтения «Апологетики» прот. П.Я. Светлова, повлекшего за собой серьезное чтение Отцов Церкви и иных сочинений по религиозным вопросам, а также увлечение Владимиром Соловьевым.

Когда в девяностых годах в среде русской интеллигенции начался так называемый Религиозный Ренессанс, Зеньковский принял активное участие в возникшем в Киеве религиозно-философском обществе, а по окончании университета был избран его председателем. В это же время он стал писать на религиозно-философские темы в разных изданиях, сблизился в С.Н. Булгаковым, марксистом, впоследствии выдающимся священнослужителем и богословом, и по инициативе последнего подготовил к печати книгу о Гоголе. Книга не была издана, а манускрипт ее пропал в революционные годы. Уже на самом склоне своей жизни Зеньковский напишет новую книгу о Гоголе, которым он никогда не переставал заниматься.

В годы революции и гражданской войны Зеньковский был вовлечен, как он сам говорит, в политическую работу на юге России и занял пост министра культуры у гетмана Скоропадского на Украине. В ведение этого министерства входили и церковные дела. Зеньковского даже выдвигали на кафедру митрополита Киевского, но он категорически от этого отказался, во-первых, потому что кафедра эта была занята митрополитом Антонием, а во-вторых, он не считал себя готовым принять монашество.

По окончании гражданской войны Зеньковский покинул Россию и несколько лет проживал в Югославии, став профессором богословского и философского факультетов Белградского университета. Здесь же началась его уже не прекращавшаяся до конца жизни работа с православной молодежью – он стал принимать активное участие в православном студенческом кружке.

В 1923 году Зеньковский принял участие в Общеэмигрантском педагогическом съезде и был избран председателем созданного в Праге Педагогического бюро по зарубежным русским школьным делам. Переехав на жительство в Прагу, Зеньковский занял кафедру экспериментальной и детской психологии в новом Высшем Педагогическом институте. В том же году в Чехословакии в городе Пшерове состоялся съезд русской православной студенческой молодежи, съехавшиеся, из разных стран эмигрантского рассеяния. На этом съезде решено было объединить все существовавшие религиозные движения, бессменным председателем которого и стал о. Василий, положивший много труда для его создания.

В связи с сокращением деятельности Педагогического института из-за прекращения государственной субсидии, Зеньковский воспользовался представленной ему Рокфеллеровской стипендией и поехал на девять месяцев в Соединенные Штаты для изучения постановки религиозного воспитания в Америке.

С 1927 года Зеньковский жил в Париже, заняв кафедру философии в Православном Богословском институте, а с 1944 года, после смерти о. С. Булгакова, стал его деканом. Вскоре по приезде в Париж Зеньковский создал Религиозно-Педагогический кабинет с его совещаниями и издательской деятельностью, а также Высшие женские богословские курсы – любимое дело о. Василия, высоко ценившего участие женщины в христианской миссии. С этого времени о. Василий принимал активное участие в различных международных экуменических встречах и имел возможность познакомиться с жизнью неславянских православных церквей.

В самом начале второй мировой войны, в нервной предгрозовой обстановке, по каким-то необоснованным подозрениям Зеньковский, в числе других русских эмигрантов, был арестован французскими властями и провел 40 дней в одиночной камере Парижской центральной тюрьмы, а затем больше года в лагере для интернированных на юге Франции. Вот в это время у Зеньковского созрело желание принять священство. Вскоре по возвращении в Париж, в марте 1942 года, Зеньковский был рукоположен митрополитом Евлогием во иереи.

Священническая деятельность о. Василия проходила в домовой Введенской церкви Русского Студенческого христианского движения в Париже. Он был замечательным пастырем и проповедником. Вот как писал о нем недавно скончавшийся маститый писатель Борис Зайцев:

«Не удивительно, что, будучи всегда христианином, он в некую минуту, из профессора христианской философии, психологии обратился в священника о. Василия, в рясе и с крестом на груди. Ряса не помешала ему впоследствии написать ни «Апологетику», ни недавно вышедшего «Гоголя», ни разное другое, но она еще приблизила его к человечеству, на природную его склонность наложила особый высше-миститический оттенок. Вот он исповедует перед причастием, он должен ободрять, укреплять, утешать – тут особенное поле его делания. И это чувствуют. Сразу почувствовали в нем «пастыря доброго». Мягкость, сочувствие, излучение какого-то природного оптимизма, человечность – как нуждается в этом несущее крест человечество!

А когда говорил о. Василий в храме – всегда кратко, просто и содержательно – речь его доходила особенно [2].

О. Василий принимал видное и активное участие в церковной жизни. Он был членом и в течение ряда лет председателем епархиального совета Западно-европейского русского Экзархата и часто председательствовал на епархиальных съездах. Митрополит Евлогий предлагал ему епископство и намечал его в свои приемники, но о. Василий по свойственному ему смирению отказался от этой чести, как раннее в Киеве. (О. Василий никогда не был женат). О. Василий имел все церковные награды, включая митру, сан протопресвитера и право ношения второго креста, но, ни митры, ни второго креста никогда на себя не возлагал. «Есть натуры, которых увлекают пышность облачений, торжественность сослужения», - говорил о. Василий, - «во мне же всякая пышность вызывает и критику, и резкое отталкивание. Именно потому я никогда не надевал и никогда не надену митры» [3].

О. Василий отказался от всякого общественного празднования своего восьмидесятилетия и пятидесятилетия научной деятельности, согласившись лишь отметить эти даты в небольшом семейном кругу Движения и прихода.

О. Василий был крупным русским ученым и выдающимся представителем православной мысли. Перейдя от естественных наук к философии, психологии и педагогике, он посвятил себя заграницей созданию христианской науки о человеке – христианской антропологии, очень мало развитой до него. Во взглядах и построениях о. Василия особенно надо подчеркнуть его глубокое убеждение в свободе человека. «Если человек зависит от природы, от социальной среды, то все же бесспорным является в нем акт свободы», писал о. Василий в очерке о своей философской системе» [4]. Но свобода осуществляется в положительном творчестве, если она сочетается с благодатное помощью «свыше». Без этого сочетания свобода часто ведет человека во власть разрушительной силы зла, что так убедительно показал Ф.М. Достоевский. Эта мысль вытекает из библейского учения о падении человека. О. Василий пишет:

«Только используя богословское понятие «первородного греха», мы можем понять одновременно наличие свободы в человеке и ограниченность ее. Раз, будучи принятым, понятие первородного греха неизбежно привело меня к пересмотру основных начал метафизики, а затем гносеологии. Без понятия первородного греха нельзя понять раздвоение познавательной силы в человеке (раздвоение разума и сердца). Учение отцов Церкви о необходимости восстановления утраченного единства человеческого духа через Церковь привело меня к пересмотру всех философских построений в свете христианства, и я могу дать лишь одно наименование моим взглядам: «опыт христианской философии» [5].

Отвергая принцип «автономии» разума и исходя из христианского учения, что истина открыта не индивидуальному разуму, а разуму церковному, о. Василий говорит, что метафизическую опору познания надо искать в Церкви. По христианскому учению, Христос – глава Церкви. «Мы приходим к христоцентрическому пониманию знания, т.е. к признанию, что светоносная сила, созидающая разум и регулирующая познавательные процессы, исходит от Христа (согласно формуле в Евангелии от Иоанна гл. I о Христе, как свете, который просвещает всякого человека, грядущего в мир)» [6].

Разойдясь с неоплатоническим аспектом построений Вл. Соловьева и отвергнув присущие ему пантеистические элементы, о. Василий основывает свою метафизику на учении о тварности бытия, не отвергая при этом возможности свободной эволюции земли. И здесь, в метафизике бытия о. Василий базируется на понятии первородного греха в соответствии с космологией ап. Павла (Рим., гл. 8, ст. 19-23). «Учение о поврежденности природы впервые разъясняет страшную силу «случайности» в природе, как расстройства первоначальной ее гармонии» [7].

Первородный грех и прямой результат его смерть ярче всего проявления в метафизической судьбе человека. Христианское учение исходит из веры в воскресение людей в Царстве Божием, в восстановление единства тела, души и духа, нарушаемого, но не разрушаемого смертью. О. Василий говорит, что цельность человека восстанавливается в силу внутреннего закона, или «своего креста», который по учению Господа должен нести каждый человек, и который «обеспечивает несравнимость и своеобразие каждой личности». О. Василий пишет:

«Отсюда понятна центральность в человеке его моральной жизни; освобождение всего состава человека есть вместе, с тем наша подготовка к торжеству вечной жизни в человеке. Все педагогические усилия, какие вообще осуществимы, должны быть направлены на то, чтобы юное существо могло «найти себя» и творчески преображать свой состав, какой оно в себе находит, как взаимодействие наследственности, социальных и духовных влияний» [8].

Вот именно делу воспитания детей, юношества и молодежи посвятил себя о. Василий и на эту тему написал ряд книг. В 1923 году вышла его книга «Психология детства», в следующем году переведенная на сербский язык, а в 1925 году на польский. В 1929 году вышла его книга посвященная юношеству «На пороге зрелости», а в 1934 году книга «Проблемы воспитания в свете христианской антропологии». С 1927 года о. Василий редактировал «Религиозно-педагогический бюллетень», посвященный вопросам христианской педагогики.

О. Василий глубоко переживал разрыв между религией и культурой. Конечно, особый интерес к этой теме характерен почти для всех представителей русской религиозной мысли, начиная от ранних славянофилов, но о. Василий буквально жил идеей воссоздания православной культуры, идеей преображения и оцерковления жизни. Отдавая себя работе Студенческого Христианского Движения, и, как его председатель и, как его духовник, о. Василий стремился к тому, чтобы в среде этого движения создавались кадры новой русской интеллигенции преодолевшей идеи культурной автономии и секуляризма своих отцов и дедов и органически воспринявшей цельное православно-христианское мировоззрение. Этими чаяниями о. Василий обусловлен его специальный интерес к Гоголю, в творчестве и жизни которого он видел мучительную попытку преодоления раздвоенности сознания человека и общества. В своей книге о Гоголе, о. Василий писал:

«…гениальность Гоголя оказалась больше в смелости, чем в законченных формах, чем «свершении» того, чего искала душа Гоголя. Отчего? Конечно, главная причина этого лежала в самой эпохе – в страшном и роковом наследии секуляризма, который раздвинул Церковь и культуру, религиозную сферу и реальную жизнь. Этим разделением болели многие у нас, но только у Гоголя мы видим первые начатки того, что можно назвать идеей «православной культуры», т.е. перестройки всей жизни в духе Православия. Для Гоголя это не было делом конфессионального превознесения Православия, а было делом правды Христовой, дух которой сохранился в полноте именно в Православии. Гоголь с исключительной напряженностью стремился к тому, чтобы воссоединить с Церковью все формы культурного творчества; этой идеей он жил, ею вдохновлялся. Он не сумел построить цельное миросозерцание, охватывающее все темы жизни, все проблемы истории, но он с исключительной глубиной чувствовал всю основоположность самой темы о возврате культуры к Церкви. Гоголя по справедливости надо считать «пророком православной культуры» [9].

Из приведенной цитаты видно насколько о. Василий сам вдохновлялся идеей воссоединения Церкви и культуры. Эта же мысль занимает центральное место в его книге «Русские мыслители и Европа», изданной в Париже в 1926 году и вторично в 1955 году, и в этюде «Наша эпоха», Париж, 1952 год. Внимательно исследуя развитие современной интеллектуальной жизни Европы и ее исторической обусловленности о. Василий отмечает психологию недоверия и даже враждебности к религии создававшуюся вокруг научного творчества. Однако он далек от навязывания своей точки зрения инакомыслящим. Он всегда верен принципу свободы человека. Он признает законность двух путей в знании – знания исходящего из веры в Бога и знания независимого от веры: «…требуя свободы для христианского построения миропонимания», - пишет о. Василий, - «мы защищаем свободу и для той научной мысли, которая развивается вне христианства» [10].

Капитальный труд о. Василий «История русской философии», изданный в Париже на русском языке в 1948-1950 годах, в двух томах, вмещающих 950 страниц убористого текста, переведенный затем на французский и английский языки, стал обязательным пособием для каждого серьезно и объективно изучающего русскую интеллектуальную и духовную жизнь. Стремясь к непредубежденному освещению всех течений мысли о. Василий не отказывается и от своей собственной оценки взглядов отдельных мыслителей, исходя из убеждения, что «ключ к диалектике русской философской мысли» в проблеме секуляризма. О. Василий определяет в европейской философии три основных темы – о личности, о свободе и о социальном устройстве, уходящих своими корнями в христианское учение, но, как правило, рассматриваемых вне его, в соответствии с характерной для Запада идеей полного размежевания разума и веры. В православном понимании природы и человека, о. Василий верит, открывается путь к преодолению этой раздвоенности [11].

В последние годы своей жизни о. Василий работал над философской трилогии «Основы Христианской философии», в которой должны были быть подытожены его опыты построения своей системы. Вышли два тома, «Христианское учение о познании» и « Христианское учение о мире». Третий том, посвященный вопросам христианской антропологии, так и не вышел.

Надо надеяться, что труды о. Василия, упомянутые и неупомянутые [12] в этом кратком очерке, а также его многочисленные статьи, опубликованные в разных журналах и сборниках эмиграции, а равно и в иностранных изданиях, когда-либо будут собраны в одно цельное собрание сочинений. Это было бы достойным памятником выдающемуся представителю русской религиозной мысли нашего времени, человеку в котором так гармонически сочетались дело, слово и творчество.

«В Страстную субботу, после утомительнешей службы Великого Пятка, перед длинной предпасхальной вечерней и литургией, - как рассказывает один из его прихожан, - отец Василий находил еще время и силы объезжать со Святыми Дарами своих больных духовных детей… в то памятное утро он успел уже побывать на другом конце города и еще спешил куда-то. Ему было тогда 77 лет, и он прекрасно знал, что эти посещения больных через весь Париж могут его лишить возможности участвовать в субботней литургии, которую он так любил (в последний год своей жизни, совсем уже больной, он все же побывал в церкви, в это утро), или в пасхальной заутрене. Но отец Василий себя никогда не жалел ради других. Он действительно душу свою полагал за други своя [13].

Отец Василий умер в воскресение 15 августа 1962 года.

[1] Прот. В. Зеньковский. Очерк внутренней моей биографии. – «Вестник Р.С.Х.Д.», Париж, 1962, № 66-67, стр. 8.

[2] Борис Зайцев. Ушедшему. Там же, стр. 23

[3] И. В. Морозов. Отец Василий – друг молодежи. Там же, стр. 32

[4] Прот. В. Зеньковский. Очерк моей философской системы, там же, стр. 37

[5] Там же.

[6] Там же, стр. 38

[7] Там же.

[8] Там же, стр. 39

[9] Проф. Прот. В. Зеньковский. Н.В. Гоголь, Париж, YMCA-PRESS, 1961, стр. 258-259

[10] Проф. Прот. В. Зеньковский. Основы Христианской философии. Париж, YMCA-PRESS, 1950, t. 2, стр. 9

[11] Прот. В.В. Зеньковский. История русской философии. Париж, YMCA-PRESS, 1950, т. 2, стр. 465

[12] Перу о. Зеньковского принадлежат также следующие книги: «Апологетика», Париж, YMCA-PRESS, 1957; «Русская педагогика в XX веке», Париж, Изд. Религ.-педаг. Кааб. При Богословском Институте, 1960; «Das Bild des Menschen in der Ostkirche (Die Grundlagen d. Ortodoxen Anthropologie)», Stuttgart, 1951, «Aus der Geschichte der aestetischen Ideen in Russ-Land», Haag, 1958

[13] Никита А. Струве. Памяти отца Василия. – «Вестник Р.С.Х.Д.», Париж, 1962, № 66-67, стр. 34