Карта сайта

Поэт Владимир Леонович
борется против закрытия Литературного музея в Костроме.

С поэзией Владимира Леоновича я познакомился почти 30 лет назад. Сначала в Вильнюсе набрел на редкое издание его переводов грузинского поэта Галактиона Табидзе, а потом попалась и книжечка собственных стихов Леоновича «Нижняя Дебря» (так называется одна из самых старых улиц Костромы).

Через несколько лет удалось встретиться и с самим поэтом – когда он стал бывать в Клубе любителей поэзии в студенческом городке Московского инженерно-физического института, где я учился. Он читал нам стихи, которые во времена коммунистической цензуры не могли быть опубликованы – и свои, и прекрасных поэтов русской эмиграции.

Себя поэт представляет так: «Живу на Родине, в Костроме, где я родился в 1933 году. Увезен в Москву в бессознательном возрасте, окончил московскую школу, учился в Одесском высшем мореходном, в Военном институте иностранных языков, служил в армии (Шуя, Гороховецкие лагеря), учился на филфаке МГУ, ушел с 5-го курса, получив «5» по предмету, который знал на «2+», работал в сельской школе, в плотницкой бригаде, на стройке Запсиба, на электрификации Красноярской ж/д. Работал в журнале «Литературная Грузия», много переводил. Когда был мальчишкой, думал по-немецки — спасибо незабвенной моей «немке» Екатерине Петровне Сулхановой. Не сочтите пижонством разговор с Байроном по-английски. В моем словаре толпятся реченья олонецкие и костромские вместе с романскими и германскими. Обожаю оригинальное звучание. Русский язык постигаю всю жизнь.» http://magazines.russ.ru/znamia/2004/6/leon7.html

Леонович пишет очерки и стихи http://magazines.russ.ru/authors/l/leonovich/ , заполненные портретами замечательных людей, встреченных им на жизненном пути – поэтов, писателей, крестьян; он путешествует, плотничает, служит русской культуре, служит родной земле. Три осени Леонович строил деревянную часовню в Колодозере http://www.kolodozero.ru , в русской Карелии, полтора месяца возводил памятный крест в память о замученных крестьянах 1920-30-х годов. Поэт – непримиримый противник как коммунистического разрушения русской национальной памяти и культуры, так и имперского насилия над соседними народами на протяжении русской истории вплоть до теперешней войны в Чечне.

Леонович участвует в экспертизе проектов программы «Образы будущего», направленной на возрождение родины. Он пишет: «Общее впечатление от проектов и нужд: крайняя ЗАПУЩЕННОСТЪ милой родины, деградация населения. Авторы проектов ВОПЯТ И BOЮT над судьбой сирот, над судьбой ПРИРОДЫ, над разрухой...»

Недавно Владимир Леонович обратился за поддержкой к А.И. Солженицыну, протестуя против планов костромских властей закрыть Литературный музей:

«Дорогие Наталия Дмитриевна и Александр Исаевич!

Деньги пахнут. 20.000 долларов из Вашего фонда, на которые мы с Виталием Шенталинским и при участии Фонда Г.Белля смогли издать книгу «ЗА ЧТО?» – деньги эти пахнут свежестью карельской озерной воды. Чистые деньги от небогатых хороших людей потихоньку собирал я на издание «Переписки» моего покойного друга Игоря Дедкова и на памятник пожарному псу Бобке, спасавшему младенцев: обольют собаку водой, и ныряет она в дым – на крик ребенка…

В Костроме на Сковородке (ныне обезображенной снесением деревьев на одной половине сквера) расположен Литературный музей. Здание с колоннами, бывшая гауптвахта. Но не гауптвахте к лицу эти 6 колонн и не гауптвахте место в центре, да такое видное. А Литмузею в самый раз. Уже 10 лет как он тут красуется, сюда тянутся туристы, тут люди из кологривов и солигаличей оставляют восторженные отзывы, а для нас, литературных людей Костромы – это ДОМ, теплый и обжитый.

Беда в том, что он очень нравится «BОЕННЫM ПАТРИОТАМ», то есть чиновникам Департамента культуры, которым прибыльно будет иметь здесь «Военно-патриотический» музей. От литературы какая прибыль? Прибыль – от игровых автоматов с военной начинкой, от военной аренды «Колонного зала». Моральная прибыль – от костромского соответствия общей Доктрине военизации штатской жизни, коли в армии дело дрянь… Это и есть военный патриотизм. В наш ЛИТЕРАТУРНЫЙ ДОМ явилась инспекция Департамента культуры и изъяла конверты с чистыми деньгами, разрывая каждый...

В тяжелом этом городе любят власть и трепещут перед силой. …я передал для Вас Дневник Дедкова, прожившего в Костроме 30 лет. Ох, тяжел Город! Но я тут родился. И со времен Дедкова тут мало что изменилось. Все те же ИРОДЫ стоят на своих и чужих пьедесталах, все то же имя Крупской никак не сойдет с фасада Центральной Библиотеки. Все те же ЗАХВАТЧИКИ – терминология Дедкова – помыкают населением и грабят ограбленных. А совсем недавно воссел на костромской стол все тот же Долгорукий, воистину ПЕРВЫЙ БОЛЬШЕВИК на Руси. «... Не прославил себя в летописях ни одним подвигом великодушия, ни одним действием добросердечия, свойственного Мономахову племени... Он ИГРАЛ СВЯТОСТИЮ клятв и волновал изнуренную внутренними несогласиями Россию для выгод своего честолюбия. Народ Киевский столь ненавидел Долгорукова, что узнав о кончине его, разграбил дворец и сельский дом княжеский за Днепром... Граждане, не хотев, кажется, чтобы и тело Георгиево лежало вместе с Мономаховым, погребли оное вне города...» Как такого было не посадить на коня на Советской площади против Моссовета? А год назад – в кресло на Советской площади в Костроме?

…Если овечки костромской интеллигенции позволят вытряхнуть из Литмузея его начинку – а она хороша! – и разместить там экспонаты вроде кольчуги и меча Долгорукого – покопаются и найдут, как нашли уже череп Сусанина – и всякое другое во славу военщины и полицейщины, вплоть до наручников, уже продающихся в отделах ДЕТСКИХ ИГРУШЕК, – если это произойдет, то грош нам цена…

Когда выдворяли Вас, я учил детей в селе Николе… Учил детей русскому языку, литературе и гражданским доблестям… Учил детей пониманию гражданских подвигов, которые «темны и глухи». Учил понимать государственное свинство. Михалковы и Марковы правили бал. В ИХНЕЕ время имел я честь участвовать в защите от них – домов Чуковского и Пастернака в Переделкине. Люша, после нашей победы, говорила мне о намерении написать книгу об этой абсурдной и постыдной тягомотине: Литфонд оттягивал для оргсекретаря СП СССР Верченки Чуковский дом, забывая, что разжирел на переизданиях Корнея Ивановича.

Закон был на стороне Литфонда – передать дачу умершего арендатора живому, без заботы, кому и ЧЬЮ... Это скушная материя, но мне она нужна сегодня: по закону, в ведении областного Департамента культуры находится этот наш Дом. И против того закона сегодня возникла почти вся костромская интеллигенция – кроме, разумеется, двух местных союзов писателей. Ну как же, против кормящей власти!...

Итак, столкнулись нравственный закон и ведомственный устав. Как сталкивались Литфонд и ОБЩЕСТВЕННОСТЬ, так трудно рождавшаяся и толком еще не родившаяся за полвека. …Я прошу Вашей помощи. Надо либо переподчинить костромской Литмузей, который и статуса такого не имеет (!), будучи Музеем вполне – городской власти – у нас хорошая и умная женщина градоначальница – либо переподчинить его напрямую Министерству культуры…

Ваш – Владимир Леонович

Кострома, 27 марта 2006 ». http://www.costroma.ru/text/leonovich/2006-03-25_31.htm 

Андрей Платонов