ПРОТОИЕРЕЙ ДИМИТРИЙ КОНСТАНТИНОВ
ИСПОВЕДАНИЕ
Сложно и трудно говорить об исповедании, но
необходимо, особенно в наши духовно судьбоносные времена.
"И так всякого, кто
исповедает Меня пред людьми, того исповедаю и Я пред Отцем Моим Небесным;
А
кто отречется от Меня пред людьми, отрекусь от того и Я пред Отцем Моим
Небесным" /Матфей, X, 32 -33/.
Исповедание и отречение, отречение и
исповедание, эти два понятия, несмотря на свою противоположность, неразрывно
связаны между собой, и там, где было исповедание, может случиться отречение, и
где было отречение, там может раздаться истинное исповедание. Апостол Петр
исповедал Христа и, без всяких сомнений и колебаний, последовал за Ним, бросив
все свое скромное имущество на берегу Геннисаретского озера. Он же в критический
момент земной жизни Спасителя кратковременно отрекся от Него, но всей своей
последующей жизнью и смертью искупил этот тяжкий грех.
Исповедание и
отречение, отречение и исповедание - эти своего рода "диалектические
противоположности" часто проходят по всей человеческой жизни, оставаясь, как это
ни странно звучит, не замеченными многими их носителями. Многообразны формы
отречения от Христа отдельных людей, групп людей и даже целых государств. И это
многообразие форм и их распространенность делают их как бы "узаконенными" и
незаметными.
Если спросить почти любого человека о том, что же такое
исповедание, то в большинстве случаев вы услышите, что это всякого рода
заявления о вере в Господа. Вы услышите и о форме этих заявлений, т. е. об их
печатном, устном, письменном оформлении или об их передаче по радио, по
телевидению и т. д. и т. п.
Но дело не только в этом. Мы часто говорим о
подобных методах исповедания или отречения, забывая о том, что есть гораздо
менее заметные формы того и другого, встречающиеся ежедневно и
ежечасно.
Исповедание Господа заключается не только в громогласных
заявлениях, иногда стоящих на грани широковещательного фарисейства, а в чем-то
другом, более скромном и значительном. Исповедание Господа - это не только
просто декларации, остающиеся иногда беспочвенными заявлениями, а свершение их в
жизни. И люди, любящие храм Божий, постоянно посещающие и молящиеся в нем,
принимающие активное участие в церковной или вообще религиозной жизни,
трудящиеся в этом храме, добротворящие в нем, - своей деятельностью и поведением
тоже во всеуслышание исповедуют Господа. Напряженность, ответственность
подобного исповедания ощущается явно особенно там, где посещение храма и
активное участие, например, в приходской жизни связано с неприятностями и даже
опасностью, искусственно создаваемыми теми, кто упорно хочет стереть с лица
земли веру в Бога. В этих условиях все простые и естественные для каждого
верующего действия перерастают в подвиг исповедничества.
Но и там, где
Церковь живет в относительно нормальных условиях, где нет прямой опасности для
верующих, посещающих храм Божий, '- там церковное поведение верующего
христианина в секуляризированном окружении "мира сего" является тоже явным
исповед-ничеством его веры в Господа.
Это исповедничество еще ярче
проявляется и там, где верующие люди, исполняя повеления Спасителя, идут в мир
проповедовать слово Божие, т. е. занимаются миссионерством, столь нужным в наше
страшное время. И не о грандиозных и многотысячных миссионерских "акциях"
говорим мы. Не о столь соблазнительных масштабах подобного рода деятельности,
тоже, очевидно, кому-то нужных, но остающихся, как правило, случайными, а о
тихой, незаметной, систематической миссионерской деятельности, часто совершенно
индивидуальной, говорим мы здесь. Эта незаметная на первый взгляд, но весьма
эффективная деятельность является тоже одним из свидетельств нашего
исповедничества. Миссионерство, упорно и подчас незаметно проводимое в
разговорах с отдельными людьми, с группой людей, - есть подлинное активное
исповедание Господа, то исповедание, о котором нас учит Господь Иисус
Христос.
Поэтому-то дело исповедания Христа, к которому Он нас зовет и вне
которого нам нет части со Христом, не является какой-то отдельной торжественной
акцией, а носит повседневный, даже "будничный" характер и может проявляться в
сотнях мелочей, связанных с нашей религиозной жизнью. Это повседневное
исповедание Господа в любой обстановке нисколько не меньше, а, может быть, даже
важнее и больше тех крупных миссионерских акций, о которых мы упомянули
выше.
Подобно тому как исповедание Бога в своих проявлениях может носить
совершенно разнообразный характер, подобно этому отречение от Христа может
произойти в самых незаметных формах и даже скрыто от нас.
Это фактическое
отречение будет иметь место тогда, когда мы откажемся по совершенно
несущественным причинам от посещения храма, когда мы откажемся от участия в
церковной жизни, хотя это наше участие, быть может, в данный момент будет
необходимо; мы отречемся от Христа, когда постесняемся в любом частном разговоре
исповедовать свою веру, потому что будем находиться в "прогрессивной среде", не
верующей в Христа и открыто декларирующей свое неверие; мы отречемся от Христа,
потому что признание себя верующим человеком может повлечь за собой всякого рода
житейские неудачи; мы отречемся от Христа, когда постараемся пропустить мимо
ушей хулу на Христа, исходящую от людей, враждебно настроенных по отношению к
религии, и нам покажется "неудобным" возражать им; мы, наконец, отречемся от
Христа, когда, совершив грех, не пойдем по пути апостола Петра и не принесем
искреннее покаяние, и останемся бесчувственными к данному факту. Мы отречемся от
Христа еще во множестве чисто житейских ситуаций, когда самый факт отречения
останется незаметным для нас, ибо сами мы не всегда отчетливо понимаем, что
именно мы делаем.
Мы отречемся от Христа, когда останемся безучастными к тому
издевательству над Распятым, когда всякого рода "борцы за права человека"
требуют убрать с площадей и иных публичных мест христианские реликвии, по той
причине, что их присутствие якобы нарушает свободу граждан той или иной страны.
Это особенно часто происходит сейчас в западном мире.
Такова реальная
действительность того, что мы называем исповеданием, и его противоположности -
отречения. Эта действительность говорит нам о том, что надо быть очень
осторожными в своих поступках и решениях, часто не осознанных нами в религиозном
плане, ибо простые, на первый взгляд даже чисто житейские, ситуации, кажущиеся
многим совершенно безобидными, могут носить в своей глубокой сущности признаки
отречения от Христа.
И наоборот, наши решения, подсказываемые совестью и
тоже, на первый взгляд, не носящие в себе ярко выраженного религиозного начала,
на поверку могут оказаться отчетливо выраженным исповеданием веры, исповеданием,
не замеченным по смирению, проявленному его носителем, но столь ценным перед
лицом Божиим.
.
.
